Люди меча - Страница 72

Вот подошла на расстояние выстрела вторая ладья, и оттуда донеслось треньканье луков. Внезапно от стены отделился пылающий предмет размером с человеческую голову и шлепнулся в воду между кораблями. Потом еще один — и тоже мимо.

Наконец раздались более привычные звуки войны — загрохотали пищали с третьего судна. Пылающий шар промелькнул вдоль самой стены, ударился о камни, и они моментально полыхнули чадящим пламенем. Видимо, одна из пуль нашла для себя жертву.

Первая и вторые ладьи уже прошли опасное место и закачались на просторе озера Сойма, а на их место подходили все новые и новые. Стрельба защитников заметно ослабла: либо они несли потери, либо просто начали уставать. Но удача решила сделать им неожиданные подарок — очередной горящий шар, вместо того, чтобы упасть в воду, неожиданно разбился о палубу ладьи. Взметнувшийся вверх огненный смерч моментально проглотил парус, вытянулся вдоль мачты. Запрыгали за борт человеческие фигурки, а ладью начало медленно разворачивать поперек протоки. Но тут неожиданно в стороны выдвинулись весла — не много, всего два с одной стороны и одно с другой, зачерпнули воду. Появились люди, которые лихорадочно зачерпывали воду из-за борта и лили на палубу. Языки пламени хоть и не исчезли совсем, но стали заметно ниже. С подошедшей сзади ладьи по гребню стены опять стали грохотать из пищалей. Раненое судно неуклюже двинулось вперед и вскоре тоже смогло выбраться на озеро.

Стрельба со стороны замка прекратилась. Похоже, защитники протоки сделали все, что могли и теперь зализывали раны. Они даже не представляли, что самое страшное ожидает их впереди.

Нормального гуляй-города, из толстых бревен, сколоченных в щиты, стрельцы сделать не смогли — не из чего. Но, нарубив множество сосенок, лип, березок и ив, они смогли соорудить из жердей в руку толщиной, уложенных в три слоя, достаточно прочные щиты. Все остальное происходило в точности по справочникам «Оружие средневековья» и им подобным: прикрываясь щитами, которые то и дело содрогались от попаданий стрел и мелких камней, кауштинцы одну за другой подтащили пищали на расстояние полусотни саженей и навели их на стену, целясь в одно и тоже место. А потом открыли огонь.

Так, или примерно так поступали во все времена: просто в тринадцатом веке, когда возводился этот замок, таран подкатывался к самой стене, и защитники могли свалить на него сверху особо тяжелый валун или облить кипящим маслом, которое вдобавок и запалить. Шестнадцатый век придумал долбить кладку чугунными ядрами с безопасного расстояния — и теперь владельцам замков оставалось только сдаваться, либо сносить старые твердыни до основания и строить нечто совершенно другое: широкое, с низкими стенами и выдвинутыми вперед башнями, пушки которых не подпускали врагов к крепостной укреплению. В любом случае дворянский замок навсегда утратил право на существование — он больше не спасал своего владельца даже от малочисленного воинского отряда.

Под ударами сыплющихся одно за другим ядер камень крошился, трескался на большие куски, которые выпадали наружу, брызгался колючей пылью.

— Семен Прокофьевич, — поинтересовался Росин, когда язва в стене замка достигла глубины в полсажени, — а может, предложить им сдаться? Неужели они не понимают, что никаких шансов нет?

— Они сожгли на одной ладье десять детей боярских, и еще два десятка утонуло, от жара за борт спрыгнув, — ответил опричник.

На ночь Зализа поставил вокруг замка несколько стрелецких караулов, дабы бегства свенов не допустить, а поутру пищали снова начали свою работу. Сверху время от времени по щитам гуляй-города стрелял одинокий лучник. Может быть, после жаркого боя при прорыве ладей в Сойму он просто оказался последним защитником крепости, способным держать оружие? Это так и осталось неизвестным. Пробив к вечеру в стене широкую прореху, Росин первым сунулся внутрь, долго шарил в полумраке, пытаясь найти выход внутрь замка, но кроме одинокого скелета ничего не обнаружил. Было похоже, что лет двести назад здесь замуровали какого-то несчастного, после чего про камеру подвала забыли навсегда.

— Ну и черт с ними, — махнул рукой Костя. — Начинать все сначала я не хочу.

Холопы под его присмотром перетащили в камеру пять бочонков с порохом, после чего он приладил длинный фитиль, самолично его запалил и кинулся бежать.

Сперва под основанием башни полыхнуло пламенем, разбрасывающим в стороны многопудовые куски кладки, потом там выросло большое белое облако. На некоторое время все успокоилось — опали заброшенные высоко в небо камни, ветер понемногу развеял дым, и стало видно, что башня почти висит в воздухе, едва удерживаясь боками за кладку стен. Но чуда хватило ненадолго, и она стала заваливаться вперед, накрывая собою ведущую к воротам насыпь. Над замком вырастало новое облако — облако пыли. Стрельцы со всех ног ринулись в него, выковыривая из-под развалин какие-то блестящие предметы — посуду, украшения или что-то еще. Сейчас это интересовало Росина менее всего. Он смотрел на остаток стены, возвышающийся над медленно текущей водой протоки и не мог отделаться от ощущения того, что только что убил последнего представителя какого-то редкостного животного вида.

* * *

Анна Лагерлеф готовилась к свадьбе. Два дня назад ее, курносую и веснушчатую голубоглазую девчонку сосватали родители соседского Уно Арена — тоже голубоглазого, и тоже веснушчатого, с которым они были знакомы с самого детства, и с которым так часто мечтали о будущем…